Pravda
On March, 4th, 1988
From space - aboard the plane!
Our interlocutor cosmonaut Igor Volk

The hero of Soviet Union cosmonaut Igor Volk-zasluzhennyj the pilot-verifier of the USSR, one of participation works under the program of the Soviet spacecraft of reusable use. We were addressed to it{him; them} with letters of many readers, were interested{interested} this project on which chief Glavkosmosa of the USSR A.Dunaev has informed recently at press conference.




Conversation with Igor Volkom has appeared business not simple. First, the pilot-verifier is practically imperceptible on the ground. Secondly, it{he} the person the extremely laconic and constrained. Everything, as to own experiences, considers{counts} as business minor. And readers just also have charged it: to learn{find out}, that does{makes}, thinks, the participant of this new space work experiences.

I see in opinion of the interlocutor weariness - it{he} lives on Kamchatka time from which has just returned. There a morning, and here still to finish it is necessary. But other moment long will not be, therefore I overcome feeling of fault, and my interlocutor - feeling of weariness.

- Many readers are interested in our "shuttle" and thus ask, whether we lag behind Americans...

- And why it is necessary to consider{count} work in space as race for the speed, стадионным running? Who forward? The Universe is infinite, the finish there is not present. Everyone chooses a problem{task} feasible and necessary at present, putting in its{her} decision of force and means. As to the pilot, me too it would would be desirable to lift first-ever such ship and to deduce it{him} for an atmosphere. But it is questions of vanity, they here the tenth. As the engineer I understand, that the enormous complex first of all scientific and technical problems{tasks} in which parts are important all should be solved, and everyone demands enormous attention. The example "Чэлленджера" shows the tragical price of haste, a racing atmosphere... It is a question not of making the ship before someone, and leaving on a new stage of application of space technics. The ship should work in space, carrying out functions peculiar only to it{him}. It{he} will not replace long-term orbital station, for example, or technological installation. But will strengthen their importance, working in a complex with them.

- How many the aerospace ships, for example, you see in blossoming their century?

- Set. They should perform the same work which does{makes} now Aeroflot. Only the sphere of action will extend. Down to space.

- Recently, after returning from station " World " of the советско-syrian crew, we have seen, how Anatoly Levchenko went to plane TU-154 to make on it{him} flight. Such flights too are test?

- Certainly. Anatoly has perfectly coped with this work. It{she} is included into the program of preparation for flights па the piloted ship of reusable using.

In due time Igor Volk as has got " from the ship on ball ". The ship was lowered device " Union T-12 " in which in the end of July, 1984 it{he} has returned with "Салюта-7" together with Vladimir Dzhanibekovym and Svetlana Savitskoj. And "ball" - piloting of planes after twelve-day weightlessness. By then its{his} strike made about five thousand hours. From these thousand many and many in uneasy test situations. It{he} is proud of that flies practically by all planes which are issued by our aviation industry, and that it was possible to try{taste} itself on all sites of a huge field of test activity. Its{his} examiners, instructors, and then and comrades on the sky were really great: Коккинаки, Anokhin, Гарнаев, á¼ÑÔ-khan, Hooters... Examined also flights on a corkscrew, and commands{teams} катапультироваться, remained, by the way, outstanding. The typical life of the test pilot, speaks it{he} and willingly passes to advantages of the comrades. But I would like "first-hand" " to learn{find out}, than this nevertheless differed "посленевесомый" flight from all others. In fact there is at it{him} a special shade.

- Well if under the order, - Igor Petrovich grins, - first "shade" I have tested that, when twenty minutes have hung па belts headfirst in the lowered device, нe could pull out at once, any bolt заело. After that to me have not allowed to rise on legs{foots}, to pass{take place} from the ship up to the helicopter. Bore{carried} in an armchair though it was excessive... Here it was necessary to be separated from Svetlana and Володей, to it{him; them} - in tent for medical examination, me - on ортостатическую test directly in the helicopter: laying, sitting, standing{costing}. And at once in air, to air station where the plane waited. But to wait it was uninteresting, I have elicited a steering wheel at the commander of the helicopter, villages in the right armchair, for the second. And, thanks it{him}, operated machine{car} before landing. Though landing it{he} to me, naturally, completely has not entrusted. Before a start it has appeared, that to me have forgotten to bring mine летные things. Well without a boot I still represented myself in the plane, and without trousers... Especially, to many{a lot of; much} people has gathered at the airport for a meeting of cosmonauts... It was necessary to borrow{occupy} an another's overalls and a short dash, really barefooted, to reach on бетонке the plane, to rise on a gangway. Can, even has offended gathered: that there for type flickers barefoot during such solemn moment...

Sensations if to begin with walking, certainly, have changed. Shakes - approximately as though you go on a slippery ice, it is necessary to watch{keep up} balance... Reaction to levers - too. The muscular feeling is a little bit lost, skill of management works, but it is necessary more, than usually, to include consciousness, whether that to supervise in addition the efforts applied on levers of management, and their moving. It became clear, that really steady skill is necessary for such flights. And the длительней - "absence" from the Earth, the the pilot should be is better prepared. I have understood, why Young, for example, trained by the plane, and two hours prior to landing in "Shuttle".

Here with such sensations has resulted{brought} ТУ-154 on one of air stations near to Moscow. Has made landing, has been there and then changed clothes for a high-altitude suit and has lifted already the INSTANT.

- Single?

- No, certainly, with the instructor. Well and back, to Baikonur. Have returned to two nights. It is necessary to tell, that I not the first lifted the plane after weightlessness. This work was carried out also by other cosmonauts even earlier; Джанибеков, for example, Priests... Only at me the trajectory at landing approach was little bit more abruptly. Well and experience collects from flight to flight and serves all.

- I heard, how after that arrival in the first morning you send{have left} in Baikonur on a tennis court. Physicians were more than are pleasantly amazed{struck}. Can, for this tennis "patriotism" you and have selected{elected} chairman of Federation of tennis of the USSR.

- It seem to know better to tennis players. Though in that morning more likely not I ракетку carried, and it{she} drove me. To surprise anybody I did not gather, simply it would be desirable " to understand myself ", to estimate, how more quickly to return to up to-space the form, and with it{this} and to high-grade work. Were felt both infringement of coordination, and muscular dissonance, it was necessary to collect more soon itself anew. Though to me is easier, than to cosmonauts after the long flights which have reached almost about one year...

- And when the initial form has interestingly returned?

- On my subjective sensations approximately later three weeks after landing, already in holiday which we spent in Гагре... There in general all time has been condensed - since morning спортплощадка, the sea, boats, walks; in the evening concerts, theatres, body. Has soon reached the form with which began flight. Understood: in fact it is time to leave for work.

- For work... And then, in the new status, whether something has changed in your operating conditions of the test pilot? You fly already differently, than earlier, or how " the simple pilot "?

- I aspire, as before. Because it is a trade. It became more difficult because of social works which accompany a rank of the cosmonaut. But it is necessary and to maintain thus a professional mode.

I ask of the sanction to glance in летную the book of the test pilot of the Wolf. It appears, летные books are thick enough volumes in which to within a minute the biography for all years of work is brought летная. In columns " the admission to flights in the afternoon in simple and complex{difficult} метеоусловиях " and " the admission to flights at night in simple and complex{difficult} метеоусловиях " - dazzles from names of machines{cars} - THAT, ИЛы, INSTANTS, АНы, СУ, YAKS with every possible figures. Having forced "author" to suffer with columns of figures, I receive today's result: almost 360 hours per air, about 640 starts after space expedition{dispatch}. Short definition can tell about their character, for example: " On a corkscrew ". I ask, whether it is literally it to understand.

- It is literally, certainly. Planes continue to be created and live the life, getting, as well as people, in different situations. Too it is interesting to people to know, how they there conduct themselves. We shall tell, there should be a plane a corkscrew, and "does not want"...

- And you...

- No, it{he} "does not wish" to leave for those seconds which on it are allocated{removed}. It is possible to deduce, say, for a minute.

- And if...

- For this purpose there is противо-штопорные the rockets, a special brake parachute, at last. But business still did not reach them.

- Igor Petrovich, I hope, it not the reusable ship is capricious with a corkscrew?

- No. Though in an atmosphere it is the plane. Its{his} start - pleasure of the big collective after huge work.

- At such intense rhythm you still have time for hobbies, rest, cinema, books?

- Practically is not present. There and then, as if{as} confirming to, phone call is distributed. Time-23 hour, but someone from Госкомспорта tries to involve the Wolf in the decision of an essential problem. Conversation detailed. Certainly, if chairman of tennis federation flies on a corkscrew problems ракеток and courts should be solved at night in the afternoon.

- I had to hear, how you with other pilots have helped{assisted} creation of art gallery on Kamchatka, in Елизове.

Is there was a gift to inhabitants of Kamchatka of the Union of artists of RSFSR. 150 pictures for city gallery. Secretary Elizovskogo of a city town committee of a party{set} has asked to help{assist} to deliver them to a place. At us test flight on ИЛ-62 was outlined, there was a work and on Kamchatka. It was possible to help{assist} the Kamchatka comrades, it and is pleasant.

Is it is connected with any personal unindifference to painting? Here at you the house of a picture...

- Has bought{purchased} some works small in Битце. Now at all I do not know precisely, where this opening day...

With pleasure I inform Igor Petrovicha, that it{he} has removed in Измайлово - while. I mark{celebrate} its{his} quiet, legible taste. Calming etudes full alive feeling, still-lifes it is, a little, in the measure, vanguard phantasmagoria.

- And here you have entered with the book " V.I.Lenin and music ". It is casual?

- Casually, to what exactly this time the book has got on eyes. Have given one comrade in loading. Has asked for it{him}. Knowing Lenin's attitude{relation} to music, it is interesting to learn{find out}, how interpret it others. Lenin to us still to open and open. It{he} is always unexpected, always breaks stereotypes if to peer and ponder.

- Then about stereotypes, Igor Petrovich, a question frontal. Reorganization, in your opinion, is necessary to astronautics? Or it{she}, " as wife Caesar "...

- Reorganization, concerning{touching} all society, cannot exclude any parts. I the ordinary citizen of our society and the ordinary worker of astronautics, and at me, as well as at any, the judgements and concepts which were to be checked up and defended in the direct and open professional polemic. The main condition, it seems to me, now as ability to perceive and comprehend the authentic signals going from all systems and subsystems, from all sites of our life never is. First, the information should be exclusively exact. It concerns{touches} both histories, and education, both economy, and technics. Secondly, decisions should correspond{meet} to this accuracy, not grow dim with the purposes of imaginary well-being. It appears the most complex{difficult} in psychology of mutual relations. It demands both personal courage, and public democracy. Well and simply professionalism.

To it{him} to fly both tomorrow, and the day after tomorrow, and in days and days. We already became flying mankind. But someone always will fly ahead, testing both a line, and technics, and. Therefore there was such trade and a calling: the person flying.

And. ТАРАСОВ. (Specialist Correspondent of "Pravda").

Original version of the text

Правда
4 марта 1988 года
Из космоса - на самолет!
наш собеседник космонавт Игорь Волк

Герой Советского Союза космонавт Игорь Волк-заслуженный летчик-испытатель СССР, один из участииков работы по программе советского космического корабля многоразового использования. Нас адресовали к нему письма многих читателей, интересующихся этим проектом, о котором сообщил недавно на пресс-конференции начальник Главкосмоса СССР А.Дунаев.




Разговор с Игорем Волком оказался делом не простым. Во-первых, летчик-испытатель практически неуловим на земле. Во-вторых, он человек крайне немногословный и сдержанный. Все, что касается собственных переживаний, считает делом второстепенным. А читатели как раз это и поручили: узнать, что делает, думает, переживает участник этой новой космической работы.

Вижу в глазах собеседника усталость - он живет еще по камчатскому времени, из которого только что вернулся. Там уже утро, а здесь еще дорабатывать надо. Но другого момента долго не будет, поэтому я преодолеваю чувство вины, а мой собеседник - чувство усталости.

- Многие читатели интересуются нашим "челноком" и при этом спрашивают, не отстаем ли мы от американцев...

- А почему надо считать работу в космосе гонкой на скорость, стадионным забегом? Кто вперед? Вселенная бесконечна, финиша там нет. Каждый выбирает посильную и необходимую в данный момент задачу, вкладывая в ее решение силы и средства. Как летчику, мне бы тоже хотелось поднять первым в мире такой корабль и вывести его за атмосферу. Но это вопросы самолюбия, они здесь десятые. Как инженер я понимаю, что должен решаться громадный комплекс прежде всего научно-технических задач, в котором важны все звенья, и каждое требует колоссального внимания. Пример "Чэлленджера" показывает трагическую цену поспешности, гоночной атмосферы... Речь идет не о том, чтобы сделать корабль раньше кого-то, а о том, чтобы выйти на новый этап применения космической техники. Корабль должен работать в космосе, выполняя свойственные только ему функции. Он не заменит долговременную орбитальную станцию, например, или технологическую установку. Но усилит их значимость, работая в комплексе с ними.

- Сколько воздушно-космических кораблей, например, вы видите в расцвет их века?

- Множество. Им придется выполнять ту же работу, которую делает сейчас Аэрофлот. Только сфера действия расширится. Вплоть до космоса.

- Недавно, после возвращения со станции "Мир" советско-сирийского экипажа, мы увидели, как Анатолий Левченко направлялся к самолету ТУ-154, чтобы совершить на нем полет. Такие полеты тоже являются испытательными?

- Конечно. Анатолий отлично справился с этой работой. Она входит в программу подготовки к полетам па пилотируемом корабле многоразового пользования.

В свое время Игорь Волк так же попал "с корабля на бал". Кораблем был спускаемый аппарат "Союза Т-12", в котором в конце июля 1984 года он вернулся с "Салюта-7" вместе с Владимиром Джанибековым и Светланой Савицкой. А "балом" - пилотирование самолетов после двенадцатидневной невесомости. К тому времени его налет составлял около пяти тысяч часов. Из этих тысяч многие и многие в непростых испытательных ситуациях. Он гордится тем, что летает практически на всех самолетах, которые выпускаются нашей авиационной промышленностью, и тем, что удалось попробовать себя на всех участках огромного поля испытательной деятельности. Его экзаменаторами, наставниками, а затем и товарищами по небу были поистине великие: Коккинаки, Анохин, Гарнаев, Амет-хан, Гудков... Экзаменовали и полеты на штопор, и команды катапультироваться, оставшиеся, кстати, невыполненными. Типичная жизнь летчика-испытателя, говорит он и охотно переходит на достоинства своих товарищей. Но мне хочется "из первых рук"" узнать, чем все же отличался этот "посленевесомый" полет от всех остальных. Ведь есть у него свой особый оттенок.

- Ну если по порядку,- усмехается Игорь Петрович,- то первый "оттенок" я испытал, когда двадцать минут провисел па ремнях вниз головой в спускаемом аппарате, нe могли сразу вытащить, какой-то болт заело. После этого мне не дали встать на ноги, пройти от корабля до вертолета. Несли в кресле, хотя это было излишне... Здесь пришлось разлучиться со Светланой и Володей, им - в палатку для медицинского обследования, мне - на ортостатическую пробу прямо в вертолете: лежа, сидя, стоя. И сразу же в воздух, к аэродрому, где ждал самолет. Но ждать было неинтересно, я выпросил штурвал у командира вертолета, сел в правое кресло, за второго. И, спасибо ему, управлял машиной до посадки. Хотя саму посадку он мне, естественно, полностью не доверил. Перед вылетом оказалось, что мне забыли привезти мои летные вещи. Ну без ботинок я еще представлял себя в самолете, а без штанов... Тем более, много народу собралось в аэропорту для встречи космонавтов... Пришлось занять чужой комбинезон и короткой перебежкой, действительно босым, добираться по бетонке до самолета, подниматься по трапу. Может, даже обидел собравшихся: что там за тип мельтешит босиком в такой торжественный момент...

Ощущения, если начинать с ходьбы, конечно, изменились. Пошатывает - примерно как будто идешь по скользкому льду, надо следить за равновесием... Реакция на рычаги - тоже. Мышечное чувство несколько утеряно, навык управления работает, но приходится больше, чем обычно, включать сознание, что ли, контролировать дополнительно усилия, прилагаемые к рычагам управления, и их перемещения. Стало ясно, что для таких полетов необходим действительно устойчивый навык. И чем длительней -"отлучка" с Земли, тем лучше должен быть подготовлен летчик. Я понял, почему Янг, например, тренировался на самолете, и за два часа до посадки в "Шаттл".

Вот с такими ощущениями привел ТУ-154 на один из аэродромов недалеко от Москвы. Сделал посадку, тут же был переодет в высотный костюм и поднял уже МИГ.

- Одноместный?

- Нет, конечно, с инструктором. Ну и назад, в Байконур. Вернулись в два ночи. Надо сказать, что я не первый поднимал самолет после невесомости. Эту работу выполняли и другие космонавты еще раньше; Джанибеков, например, Попов... Только у меня траектория при заходе на посадку была немного круче. Ну а опыт накапливается от полета к полету и служит всем.

- Я слышал, как после этого прилета в первое же утро вы вышли в Байконуре на теннисный корт. Медики были более чем приятно поражены. Может, за этот теннисный "патриотизм" вас и избрали председателем Федерации тенниса СССР.

- Теннисистам видней. Хотя в то утро скорее не я ракетку носил, а она меня водила. Никого удивлять я не собирался, просто хотелось "понять себя", прикинуть, как быстрее вернуться к до-космической форме, а с этим и к полноценной работе. Чувствовались и нарушение координации, и мышечный разлад, надо было поскорей собрать себя заново. Хотя мне-то проще, чем космонавтам после длительных полетов, дошедших почти до года...

- И когда же интересно вернулась первоначальная форма?

- По моим субъективным ощущениям примерно спустя три недели после посадки, уже в отпуске, который мы проводили в Гагре... Там вообще все время было уплотнено - с утра спортплощадка, море, лодки, прогулки; вечером концерты, театры, орган. Скоро дошел до формы, с которой начинал полет. Понимал: ведь пора на работу выходить.

- На работу... А потом, в новом статусе, изменилось ли что-либо в вашем рабочем режиме летчика-испытателя? Вы летаете уже иначе, чем раньше, или как "простой летчик"?

- Стремлюсь, как и прежде. Потому что это профессия. Труднее стало из-за общественных нагрузок, которые сопутствуют званию космонавта. Но надо и при этом выдерживать профессиональный режим.

Прошу разрешения заглянуть в летную книжку летчика-испытателя Волка. Оказывается, летные книжки - это довольно толстые тома, в которые с точностью до минуты заносится летная биография за все годы работы. В графах "допуск к полетам днем в простых и сложных метеоусловиях" и "допуск к полетам ночью в простых и сложных метеоусловиях" - пестрит от названий машин - ТУ, ИЛы, МИГи, АНы, СУ, ЯКи со всевозможными цифрами. Заставив "автора" помучиться с колонками цифр, получаю сегодняшний результат: почти 360 часов в воздухе, около 640 вылетов после космической экспедиции. Об их характере может сказать короткое определение, к примеру: "На штопор". Спрашиваю, буквально ли это понимать.

- Буквально, конечно. Самолеты продолжают создаваться и живут своей жизнью, попадая, как и люди, в разные ситуации. Людям тоже интересно знать, как они себя там ведут. Скажем, должен самолет выйти из штопора, а "не хочет"...

- И вы...

- Нет, он "не хочет" выйти за те секунды, которые на это отведены. Удается выводить, скажем, за минуту.

- А если...

- Для этого есть противо-штопорные ракеты, специальный тормозной парашют, наконец. Но до них еще дело не доходило.

- Игорь Петрович, надеюсь, это не многоразовый корабль капризничает со штопором?

- Нет. Хотя в атмосфере это самолет. Его вылет - радость большого коллектива после огромной работы.

- При таком напряженном ритме у вас остается время на увлечения, отдых, кино, книги?

- Практически нет. Тут же, словно в подтверждение, раздается телефонный звонок. Время -23 часа, но кто-то из Госкомспорта пытается привлечь Волка к решению насущной проблемы. Разговор обстоятельный. Конечно, если председатель теннисной федерации днем летает на штопор, то проблемы ракеток и кортов приходится решать ночью.

- Мне пришлось слышать, как вы с другими летчиками помогли созданию художественной галереи на Камчатке, в Елизове.

- Это был подарок жителям Камчатки Союза художников РСФСР. 150 картин для городской галереи. Секретарь Елизовского горкома партии попросил помочь доставить их на место. У нас намечался испытательный рейс на ИЛ-62, была работа и на Камчатке. Удалось помочь камчатским товарищам, это и самим приятно.

- Это связано с каким-то личным неравнодушием к живописи? Вот у вас дома картины...

- Купил несколько работ небольших в Битце. Сейчас даже не знаю точно, где этот вернисаж...

С удовольствием осведомляю Игоря Петровича, что он перекочевал в Измайлово - пока. Отмечаю его спокойный, разборчивый вкус. Успокаивающие, полные живого чувства этюды, натюрморты, немного, в самую меру, авангардной фантасмагории.

- А вот вы вошли с книгой "В.И.Ленин и музыка". Это случайно?

- Случайно, что именно в этот раз книга попалась на глаза. Дали одному товарищу в нагрузку. Попросил у него. Зная отношение Ленина к музыке, интересно узнать, как интерпретируют это другие. Ленина нам еще открывать и открывать. Он всегда неожидан, всегда ломает стереотипы, если всмотреться и вдуматься.

- Тогда насчет стереотипов, Игорь Петрович, вопрос лобовой. Космонавтике, на ваш взгляд, нужна перестройка? Или она, "как жена Цезаря"...

- Перестройка, касаясь всего общества, не может исключать какие-то звенья. Я рядовой гражданин нашего общества и рядовой работник космонавтики, и у меня, как и у любого, свои суждения и понятия, которые хотелось бы проверить и отстоять в прямой и открытой профессиональной полемике. Главным условием, мне кажется, сейчас как никогда является способность воспринимать и осмысливать достоверные сигналы, идущие от всех систем и подсистем, со всех участков нашей жизни. Во-первых, сама информация должна быть исключительно точной. Это касается и истории, и воспитания, и экономики, и техники. Во-вторых, решения должны соответствовать этой точности, не затуманиваться целями мнимого благополучия. Это оказывается самым сложным в психологии взаимоотношений. Это требует и личного мужества, и общественной демократии. Ну и просто профессионализма.

Ему лететь и завтра, и послезавтра, и еще через дни и дни. Мы уже стали летающим человечеством. Но кто-то всегда будет лететь впереди, испытывая и трассу, и технику, и себя. Потому и возникла такая профессия и призвание: человек летящий.

А. ТАРАСОВ. (Спец. корр. "Правды").