Pravda
Le 14 novembre 1988

Bourane de nouveau sur le départ

L'estimation définitive Bourane sera donnée par ses équipages, ceux qui ira sur lui accomplir le programme scientifique. Et, peut, même pas les premiers, parce que dovodka d'un tel ensemble - l'affaire du grand temps et plusieurs perfectionnements.

Mais quand même il charme : entièrement le dauphin blanc revêtit des carreaux avec l'abdomen noir - intensifié teplozashchita là, où au bloquage sera particulièrement chaud. Les yeux énigmatiques "d'oiseau-de poisson" - les hublots de la cabine - ustremleny en haut. Bouclé par trois châteaux(serrures) vers le bloc central de la fusée, il, semble, s'est serré contre celle-ci, comme le fils chez la mémère. " L'oiselet "-sur kosmodromnom la langue - le navire est relativement modeste à 60-d'un mètre"kolokol'ne"du porteur. Et Energia dans les étreintes des structures puissantes bashenno-de mât ne semble pas tel vraiment à la masse énorme - à cause de trapu les reliques(puissances) de l'essentiel et quatre troncs latéraux. Mais se rendre compte des échelles et les montants(tailles) les chiffres aident. Une bonne centaine des tonnes - tout à fait bien pour l'"oiselet", si se rappeler sur semitonnom l'"Union", dans qui volent les cosmonautes. Et sur le "Monde"vingt-de tonne, où bientôt trois"0кеанов"accepteront(adopteront) de trois participants de l'expédition soviéto-française, à propos, vivant déjà sur le cosmodrome. Deux liasses complètes le"Monde"-le"Quantum"avec la composition des navires de transport de deux parties - sont absentes, tout à fait bien pour l'"oiselet"capable et porter indépendamment mnogotonnyj la charge. Au total la masse de départ de la fusée et le navire - 2.400 tonnes. Certes, 90 pour-cents(pourcentages) de ce poids - la prise d'essence.

Pour elle est créé la construction immense - la petite ville entière équipée des écrans de projecteurs pomoshchnee luzhnikovskih. La table de départ avec krekingopodobnymi par les plongeoirs de la prise d'essence et le service, les rides tendu parnikoobraznyh des bunkers, non loin - les capacités considérables sphériques du centre cryogène contenant les échelons de l'azote liquéfié, l'oxygène, l'hélium, l'hydrogène. L'entrelacement des grandes routes et les estacades clissant le corps de la fusée, le terrain du service. Sous la surveillance spécialement fixe le paiement, la fautrice du retard passé. À cause d'elle startoviki ont avalé la prune et la prise d'essence réitérative du combustible demandant la prudence fantastique.

Nous avec vous nous sommes persuadés encore une fois de l'exigence du procès d'essai. Le travail gigantesque demandant l'attention et les nerfs jusqu'à la dernière part de la seconde précède le tournant de la clé de mise en marche. La volonté totale comprend la somme de plusieurs milliers gotovnostej des systèmes divers, les appareils, les éléments, les chaînes et les blocs. Il n'y a pas d'un signal'chika - et l'automatique, le contrôleur impitoyable électronique, par le pouvoir non dépendant des émotions supprime la mise en marche même des secondes avant le départ, comme cela récemment a eu lieu.

Qui fois se répète kropotlivejshchaja la procédure l'essai ne connaissant(sachant) pas l'interruption le jour, la nuit. Le docteur - ingénieur V.Karashtin, déjà presque six mois sans quitter, sans samedi et dimanche, vivant sur ce terrain, raconte, comment on contrôle d'abord l'état de toutes les électrochaînes, chacune sans exception, mais cela déjà quelques mille opérations, puis la volonté de chaque système de bord en particulier, puis leur coopération dans l'ensemble. Devant cela les essais électriques étaient faits sur la place de l'assemblage, dans le corps d'essai, mais dès le 10 octobre l'estafette autonome et complexe l'essai ont accepté(adopté) startoviki. Notamment la fusée et le navire dans l'aspect joint arrivaient à ce jour ici sur le groupe de machines spécial transportno-directeur : au chariot sur deux ferroviaire kolejah avec l'envergure entre eux de 18 mètres. Installé "pour le pope" le produit ne pend pas sur la suspension, comme "sojuzovskaja" la fusée, mais coûte sur la table-piédestal, sous qui cinq étages souterrains. Gazootvodnaja la fosse avec le cône octaèdre du cache-flammes se regarde comme le précipice en béton - 23 mètres.

Après la multitude d'appareils et les systèmes ont répondu selon le programme donné sur la "santé", l'ensemble "le porteur - le navire orbital" continue à annoncer par les canaux télémétriques l'état : le régime de température à gaz, l'herméticité, l'isolation, la conductibilité des électrochaînes. Il y a des terrains, où la vitesse du sondage fait le nombre(date) fantastique - 128 fois par seconde, mais cela, est, le flux encore modeste. Avec une telle continuité on contrôle presque vingt mille paramètres de la fusée et le navire.

S'em les "rougeurs" - dans la langue startovikov - un des opérations finales devant la prise d'essence. Se font photographier(se retirent) temporaire rouge zaglushki, de différentes conclusions extérieures protégeant sur la Terre et superflu dans le vol. Cette procédure soigneuse dure au cours de 1,5 jours et finit par l'acte osmotrovoj les groupes, podshitym vers la multitude d'autres actes et tehprotokolov.

Avec le début de l'insufflation nitrique, ventilant les grandes routes combustibles et les réservoirs, startoviki quittent les terrains baguant Energia. Quand dans l'affaire entre l'hydrogène, d'abord gazeux, ensuite liquide, sur le départ déjà les âmes. Tout dans les bunkers et dans la zone sûre. Cela - pour six heures, et non en quinze minutes, comme à la mise en marche "sojuzovskih" des fusées. En expliquant, pourquoi notre NP sur tel dvadtsatikilometrovom l'éloignement, les représentants du cosmodrome encore une fois répètent, dans quel rapport avec l'air l'hydrogène saute par le mélange carburé, comme brûle invisiblement, quand tu ne vois pas la flamme, mais tu vois seulement la brûlure...

Oui que là NP - nous voyaient, comment on évacuait dans les trains - motovozah les quartiers résidentiels entiers des terrains adhérant au départ. Attendre la mise en marche dans la zone de la sécurité garanties. De sorte que l'affaire beaucoup et beaucoup hlopotnoe. Quand les réservoirs immenses jusqu'au goulot sont versés par le liquide hydrogénique et oxygéné, le corps de la fusée se raccourcit pour la dizaine des centimètres. Qu'est-ce que c'est le moins de 255 degrés même pour les matières(documents) extra-fortes. Et cette compression devaient être prévue aussi par les ingénieurs, comme mille autres facteurs.

Tout cela force d'avance à penser et à l'équipage futur de Bourane. Non sans raison parmi les structures de l'ensemble de départ à nous ont remarqué spécialement deux tubes puissants d'élévateur, général of les bunkers en haut, vers le navire. Une est, - l'ascenseur avec le chariot ferré pour l'atterrissage de l'équipe(commande), l'autre - "polundrovaja", avarijno-d'évacuation, selon qui s'il arrive quelque chose les gens en étant assis tout simplement glissent en bas, où la rainure particulière roule chacun au bunker particulier avec la porte fermée de fer. Dans seize tels bunkers l'équipage et soprovozhajushchie ses personnes peresidjat les ennuis supposés(entendus), qui, certes, nous ne souhaitons pas chaleureusement.

Et en général, le départ dans tout à sa beauté voient, probablement, les observateurs libres et les téléspectateurs. Les participants principaux et les opérateurs ne réduisent pas essentiellement les yeux des appareils de contrôle et les pupitres de commande. Pour estimer (bien que serait éloigné) le degré de l'effort(tension) professionnel, nous prendrons en considération que les situations surnuméraires peuvent tomber les premières minutes du vol dans toutes les 0,2 secondes. Et les spécialistes doivent les parer immédiatement. Beaucoup d'invention était rendu aux degrés(marches) de la sécurité et la viabilité, la réservation répétée des systèmes de Energia. Par exemple, la fusée peut continuer le vol et au refus d'un de huit moteurs. De plus en fonction de la hauteur tapée elle ou mènera l'objet jusqu'à bas odnovitkovoj les orbites, ou le dirigera pour la trajectoire du retour.

Que, d'ailleurs, cette variante, au moins de comptes, il restera dans les paragraphes de la théorie. Mais la pratique(praticien) se limitera à l'exécution modeste du programme titulaire. Elle est maintenant effectivement modeste - les deux spires permettant vite rendre le navire à la maison. Pourquoi ? Il a peur encore de l'orbite ? Non, il est simple "pour l'orbite" chez les spécialistes, en leurs assurances, il n'y a pas de telle inquiétude. Là sont faits l'expérience immense et les titres. La place la plus délicate de ces essais - l'atterrissage entièrement automatique, commençant de l'entrée à l'atmosphère à la première vitesse spatiale et en finissant la course selon le terrain d'atterrissage.

À la veille dans le corps d'essai aux journalistes ont montré les salles ouvrières et l'assemblage du navire suivant coûtant sur le revêtement. Le panneau spécial prévenait les visiteurs et travaillant que chacune teplozashchitnaja plitochka se passe assez cher et fouiller par leurs doigts il ne faut pas. Au moins ce et est séduisant - les carreaux mous et faciles cèdent tout à fait raskovyrke par les ongles. D'ailleurs, fouillant doit connaître(savoir) que cette céramique est faite de la fibre de verre spécialement fine et nebezobidna pour le cuir. Mais dans quoi son secret ? Comment elle protège le navire ? Il se trouve, intègre de plasma zhar de la friction, mais ne remet pas à sa garniture métallique. Les spécialistes affirment que le carreau est tiré du fourneau rouge du feu, mais permet de toucher à lui-même de la main.

Pour revêtir le navire, se fait la description mathématique de tout sa surface, puis cette banque de données est introduite dans la mémoire de la machine - outil avec la commande par programme numérique. La machine - outil fraise chaque carreau selon le programme particulier strictement pour chaque place personnelle. L'installation(dispositif) spéciale la colle, après quoi est fait encore et l'essai de la solidité priklejki - le carreau tentent d'arracher, en se persuadant par ce moyen de la sécurité de la fixation. À propos, la colle appliquée pour cela, est entrée déjà et dans l'usage domestique, on peut le rencontrer dans les magasins de ménage.

Si chacun de 38 mille carreaux protecteurs reçoit l'enregistrement et s'assure par le passeport personnel - la description. Malgré l'expérience "Spejs Shuttle", la méthode et la technologie de l'affaire de revêtement chez nous, affirment les spécialistes, tout à fait indépendant et compétitif.

Le finish de ce slalom gigantesque rapide dirigé par l'électronique, s'attendre d'une manière le plus intéressante sur l'ensemble d'atterrissage. Le terrain d'atterrissage de spécialement solide armobetona par endroits par l'épaisseur jusqu'au semi-mètre s'étend à quatre avec la moitié du kilomètre. La largeur - presque comme le champ de football des portes à portes. Ici il y avoir sortir un "oiselet" conduit(conduitement) d'abord par le programme de bord et les ordres TSUPa, puis le système des radiophares aéroportuaires. Le couloir de la réduction devient tout déjà, en étant reflété sur les écrans des écrans et les moniteurs de navigation. Le schéma est récupéré jusqu'aux détails - les essais soigneux de l'ensemble précédaient cet atterrissage. Il est plus grand soixante que des fois les pilotes-expérimentateurs de l'institut Letno-scientifique, le collègue du pilote et le cosmonaute Igor Volk, premier éprouvant Bourane en air plantaient pour cette ligne radio-dirigé Cette - 154. Seulement pour cela ils demandaient avec desjatikilometrovoj les hauteurs littéralement "mettre les mains", en se fiant l'automatique. Et seulement sur la course selon le terrain d'atterrissage prendre le levier de direction.

Au moins tous les radio-atterrissages ont passé correctement, je veux souligner le sang-froid tranquille des gens travaillant dans le point komandno-de commande à côté de la ligne. L'"Oiselet" en effet, est aveugle et est déserte, emporte à la vitesse réactive directement pour toi... Eh bien, à peine par une série. L'assurance ferme de la "raison" de l'automatique est nécessaire...

Cette raison komp'juterno-technique créaient de la centaine et la centaine des gens - les travailleurs du bon mille instituts, les usines, KB. Faisant la fusée-porteur, le navire orbital, les ensembles de départ et d'atterrissage construisant les bâtiments et les constructions - ils sont devenus le premier équipage de Bourane pour mettre une nouvelle spire dans notre technique(technicien) et la cosmonautique. Mais pour elle c'est la halte sur les voies à l'univers.

A.TARASOV. (le Spécialiste. corr. De la "Vérité").

Version originale du texte

Правда
14 ноября 1988 года

"Буран" вновь на старте

Окончательную оценку "Бурану" дадут его экипажи, те, кто пойдет на нем выполнять научную программу. И, может, даже не самые первые, потому что доводка такого комплекса - дело большого времени и многих усовершенствований.

Но все же он завораживает: сплошь облицованный плитками белый дельфин с черным брюшком - усиленная теплозащита там, где будет при торможении особенно горячо. Загадочные "птичье-рыбьи" глаза - стекла пилотской кабины - устремлены вверх. Пристегнутый тремя замками к центральному блоку ракеты, он, кажется, прижался к ней, как сынок к мамке. "Птичка" - на космодромном языке - корабль сравнительно скромен при 60-метровой "колокольне" носителя. Да и "Энергия" в объятиях мощных башенно-мачтовых конструкций не кажется такой уж громадиной - из-за коренастой мощи основного и четырех боковых стволов. Но осознать масштабы и размеры помогают цифры. Добрая сотня тонн - совсем неплохо для "птички", если помнить о семитонном "Союзе", в котором летают космонавты. И о двадцати-тонном "Мире", где скоро трое "0кеанов" примут трех участников советско-французской экспедиции, кстати, уже живущих на космодроме. Две полные связки "Мир" - "Квант" с набором транспортных кораблей с двух сторон - нет, совсем неплохо для "птички", способной и самостоятельно нести многотонный груз. В сумме же стартовая масса ракеты и корабля - 2.400 тонн. Конечно же, 90 процентов этого веса - заправка.

Ради нее создано громадное сооружение - целый городок, обставленный прожекторными щитами помощнее лужниковских. Стартовый стол с крекингоподобными вышками заправки и обслуживания, рябь вытянутых парникообразных бункеров, поодаль - внушительные шаровые емкости криогенного центра, вмещающего эшелоны сжиженного азота, кислорода, гелия, водорода. Переплетение магистралей и эстакад, оплетающих тело ракеты, площадки обслуживания. Под особо пристальным надзором плата, виновница прошлой задержки. Из-за нее стартовики хлебнули слива и повторной заправки топлива, требующего фантастической осмотрительности.

Мы же с вами еще раз убедились в прихотливости испытательного процесса. Повороту пускового ключа предшествует гигантская работа, требующая внимания и нервов до последней доли секунды. Общая готовность состоит из многотысячной суммы готовностей различных систем, приборов, элементов, цепочек и блоков. Нет одного сигнальчика - и автоматика, безжалостный электронный контролер, своей неподвластной эмоциям властью отменяет пуск даже за секунды до старта, как это недавно произошло.

Который раз повторяется кропотливейщая процедура испытании, не знающая перерыва ни днем, ни ночью. Доктор технических наук В.Караштин, уже почти полгода безвыездно, без суббот и воскресений, живущий на этой площадке, рассказывает, как проверяется сначала состояние всех электроцепей, каждой без исключения, а это уже несколько тысяч операций, затем готовность каждой бортовой системы в отдельности, затем их взаимодействие в комплексе. Перед этим электрические испытания проводились на месте сборки, в монтажно-испытательном корпусе, а с 10 октября эстафету автономных и комплексных испытании приняли стартовики. Именно в этот день ракета и корабль в состыкованном виде прибыли сюда на специальном транспортно-установочном агрегате: тележке о двух железнодорожных колеях с размахом между ними 18 метров. Водруженное "на попа" изделие не висит на подвеске, как "союзовская" ракета, а стоит на столе-постаменте, под которым еще пять подземных этажей. Газоотводная яма с восьмигранным конусом пламегасителя смотрится как бетонная пропасть - 23 метра.

После того как множество приборов и систем ответили по заданной программе о своем "здоровье", комплекс "носитель - орбитальный корабль" продолжает по телеметрическим каналам сообщать о своем состоянии: температурном, газовом режиме, герметичности, изоляции, проводимости электроцепей. Есть участки, где скорость опроса составляет фантастическое число - 128 раз в секунду, но это, оказывается, еще скромный поток. С такой непрерывностью контролируются чуть ли не двадцать тысяч параметров ракеты и корабля.

Съем "красноты" - на языке стартовиков - одна из заключительных операций перед заправкой. Снимаются временные красные заглушки, предохраняющие на Земле разные внешние выводы и лишние в полете. Эта тщательная процедура длится в течение полутора суток и заканчивается актом осмотровой группы, подшитым к множеству других актов и техпротоколов.

С началом азотной продувки, вентилирующей топливные магистрали и баки, стартовики покидают площадки, кольцующие "Энергию". Когда в дело вступает водород, сначала газообразный, потом жидкий, на старте уже ни души. Все в бункерах и в безопасной зоне. Это - за шесть часов, а не за пятнадцать минут, как при пуске "союзовских" ракет. Объясняя, почему наш НП на таком двадцатикилометровом удалении, представители космодрома лишний раз повторяют, в каком соотношении с воздухом водород взрывается горючей смесью, как незримо горит, когда не видишь пламени, а видишь только ожог...

Да что там НП - мы видели, как эвакуировались в поездах-мотовозах целые жилые кварталы из прилегающих к старту площадок. Пережидать пуск в зоне гарантированной безопасности. Так что дело очень и очень хлопотное. Когда же огромные баки до горлышка налиты водородной и кислородной жижей, корпус ракеты укорачивается на десяток сантиметров. Вот что такое минус 255 градусов даже для сверхпрочных материалов. И это сжатие тоже должны были предусмотреть конструкторы, как и тысячу других факторов.

Все это заставляет загодя думать и о будущем экипаже "Бурана". Недаром среди конструкций стартового комплекса нам особо отметили две мощные элеваторные трубы, ведущие из бункеров вверх, к кораблю. Оказывается, одна - подъемник с рельсовой тележкой для посадки команды, другая - "полундровая", аварийно-эвакуационная, по которой в случае чего люди попросту сидя соскальзывают вниз, где каждого отдельный желоб вкатывает в отдельный бункер с захлопывающейся железной дверью. В шестнадцати таких бункерах экипаж и сопровожающие его лица пересидят предполагаемые неприятности, которых, конечно, мы все горячо не желаем.

И вообще, старт во всей его красе видят, наверное, свободные наблюдатели и телезрители. Главные же участники и операторы в основном не сводят глаз с контрольных приборов и пультов управления. Чтобы оценить (хотя бы отдаленно) степень профессионального напряжения, учтем, что нештатные ситуации могут сыпаться в первые минуты полета через каждые 0,2 секунды. И специалисты должны парировать их немедленно. Много изобретательности было отдано ступеням надежности и живучести, неоднократному резервированию систем "Энергии". Например, ракета может продолжать полет и при отказе одного из восьми двигателей. При этом в зависимости от набранной высоты она либо доведет объект до низкой одновитковой орбиты, либо направит его на траекторию возврата.

Пусть, впрочем, этот вариант, хоть и расчетный, останется в разделах теории. А практика ограничится скромным выполнением штатной программы. Сейчас она действительно скромная - два витка, позволяющие быстро вернуть корабль домой. Почему? Он еще боится орбиты? Нет, просто "за орбиту" у специалистов, по их заверениям, нет такого беспокойства. Там наработаны огромный опыт и звания. Самое же щекотливое место этих испытаний - полностью автоматическая посадка, начиная от входа в атмосферу с первой космической скоростью и кончая пробежкой по взлетно-посадочной полосе.

Накануне в монтажно-испытательном корпусе журналистам показали рабочие залы и сборку следующего корабля, стоящего на облицовке. Специальный стенд предупреждал посетителей и работающих, что каждая теплозащитная плиточка обходится довольно дорого и ковырять их пальцами не следует. Хоть это и соблазнительно - мягкие и легкие плитки вполне поддаются расковырке ногтями. Впрочем, ковыряющий должен знать, что эта керамика сделана из особо тонкого стекловолокна и небезобидна для кожи. Но в чем же ее секрет? Как она защищает корабль? Оказывается, вбирает в себя плазменный жар трения, но не передает его металлической обшивке. Специалисты утверждают, что плитка извлекается из печи красная от огня, но позволяет дотронуться до себя рукой.

Чтобы облицевать корабль, делается математическое описание всей его поверхности, затем этот банк данных вводится в память станка с числовым программным управлением. Станок и фрезерует каждую плитку по отдельной программе строго для каждого персонального места. Специальное устройство приклеивает ее, после чего проводится еще и испытание на прочность приклейки - плитку пытаются отодрать, убеждаясь таким способом в надежности крепления. Кстати, клей, применяемый для этого, уже вошел и в домашний обиход, его можно встретить в хозяйственных магазинах.

Так каждая из 38 тысяч защитных плиток получает прописку и удостоверяется личным паспортом - описанием. Несмотря на опыт "Спейс Шаттла", методика и технология облицовочного дела у нас, утверждают специалисты, вполне самостоятельные и конкурентоспособные.

Финиш этого гигантского скоростного слалома, управляемого электроникой, интересней всего ждать на посадочном комплексе. Взлетно-посадочная полоса из особо прочного армобетона местами толщиной до полуметра простирается на четыре с половиной километра. Ширина - почти как футбольное поле от ворот до ворот. Сюда и должна выйти "птичка", ведомая сначала бортовой программой и приказами ЦУПа, затем системой аэродромных радиомаяков. Коридор снижения становится все уже, отражаясь на экранах дисплеев и штурманских мониторов. Схема отработана до деталей - этой посадке предшествовали тщательные испытания комплекса. Больше шестидесяти раз сажали на эту полосу радиоуправляемый ТУ-154 летчики-испытатели Летно-исследовательского института, коллеги летчика и космонавта Игоря Волка, первым испытавшего "Буран" в воздухе. Только для этого им приходилось с десятикилометровой высоты буквально "складывать руки", доверяясь автоматике. И только на пробежке по взлетно-посадочной полосе брать ручку управления.

Хоть все радиопосадки прошли безошибочно, хочу подчеркнуть спокойное хладнокровие людей, работающих в командно-диспетчерском пункте рядом с полосой. "Птичка" ведь слепа и безлюдна, мчит с реактивной скоростью прямо на тебя... Ну, чуть-чуть рядом. Нужна твердая уверенность в "разуме" автоматики...

Этот компьютерно-технический разум создавали сотни и сотни людей - работники доброй тысячи институтов, заводов, КБ. Делавшие ракету-носитель, орбитальный корабль, стартовый и посадочный комплексы, строившие здания и сооружения - они стали первым экипажем "Бурана", чтобы заложить новый виток в нашей технике и космонавтике. А для нее и это - полустанок на пути во Вселенную.

А. ТАРАСОВ. (Спец. корр. "Правды").